IV - 18.

[Soul_Eater_Fest]

На песню. Пейринг любой, можно яой. Акцент на безумие.

Прослушать или скачать Кипелов Безумье бесплатно на Простоплеер

@темы: Выполнено, Тур IV

Comments

[Гость]

*o* Я писала работу на эту песню.
Могу выложить как баловство если хотите, но это яой с весьма... Странноватым пейрингом...

[Гость]

О! Правда?! Хочу-хочу!
*Заказчик*

Странная? Интересно, интересно...

[Гость]

Хорошо =) Вот вам тогда. Дооооо... Странная пара, но захотелось вот написать... Честно, сама не ожидала.
Держите тогда моё Безумие... Всё не влазит, выложу несколькими сообщениями.

[Гость]

Баловство... 1083 слова, Знаков с пробелами 6855

«Пальцы дрожат, на стекле чертят символы силы,
Смотрят в холодную тьму орёл и змея,
Острая боль, словно скальпелем, сердце вскрыла,
Демон свободы сумел спрятать там смерть огня.»


Соул чертит на замёрзшем стекле незамысловатые узоры. Пальцы приятно обжигают прикосновения к холодному стеклу… Он не знает, сколько прошло времени с того момента, как ушла Мака, сказав, что сегодня ночует у Цубаки, но его это и не особо интересует. Что-то внутри горит, и этот жар разливается по всему телу… И хочется чего-то ужасного, непоправимого… Безумие? Ещё нет, но оно близко. На расстоянии вытянутой руки… «Итер?» Голос, полный притворной нормальности. Почему никто не слышит, ни видит этого? Соул замечает… Замечает холодную тьму в этих глазах, скрытых за стёклами очков. Профессор Штейн тоже болен… Болен этим безумием. Эванс поворачивается, одарив доктора дьявольской ухмылкой… Глаза в глаза… Соул знает, что будет дальше. Это не первая их встреча в дождливый день. В дождливые дни, когда безумие бьётся дикой птицей в воспалённом мозгу и требует свободы… Ни Соул, ни Штейн не могут сдерживать это безумие. Кроме Эванса никто не поймёт Штейна… Кроме Штейна никто не поймёт Соула… Возможно, поняла бы Хрона, но она не знала бы, что делать… Два безумца тоже не знают, но безумие руководит ими, там… В тёмном подвале дома у Штейна… Соул выгибается и стонет под прикосновениями скальпеля к своей коже… И улыбается… Итер знает, что сегодня будет тоже самое. «Идёмте, профессор.» Эванс встаёт с подоконника и идёт по коридорам академии. Он соскучился по этому жестокому взгляду и по холоду ножей… Он ведь тоже безумен, верно?

[Гость]

Прода баловства

«Огня, что лишён покоя,
Огня, что с тобою спорит,
Но не может вывести на свет!»

Соул и Штейн, как всегда, молча, доходят до квартиры профессора и так же, не произнося ни слова, спускаются в подвал. Им не о чем говорить… Слишком хочется чего-то другого… Жестокого… Горячего… Уже в подвале безумие захлестнуло с головой… Нет ни сил, ни желания сдерживаться. Штэй проводит скальпелем по животу, груди, оставляя тонкие алые полосы. Соул стонет, а на его губах улыбка-оскал. Их поцелуи полны безумия и огненного жара… Эванс привык и полюбил поцелуи с привкусом собственной крови. А профессор никогда не признается вслух, что ради этой безумный улыбки на губах Эванса, готов убить самого Бога… Самого Бога смерти, Шинигами… Безумие? Они стали друг для друга безумием? Как ни банально, но да…

«Безумье - твоё проклятье,
Спасенье твоё,
Над бездной в твоих объятьях
Вечность в испуге замрёт.»


Соул не знает, проклятье это или спасение. Но он чувствует себя просто потрясающе, когда Штейн улыбается безумной улыбкой и надавливает на скальпель сильнее. Эвансу больно, но он никогда в этом не признается, потому что эта боль приятна… Он никогда не был мазохистом и точно знает, что только от рук Штейна боль приятна. Соул мечтает, чтобы эти руки обняли его, но никогда не признается в своём маленьком желании. Потому что обнимать Штейна не правильно… Любовь? Возможно. Зависимость? Вполне вероятно. Безумие? Абсолютно точно…

[Гость]

Ещё раз продолжение...

«Истина здесь, ты её ощущаешь всей кожей,
Так же близка, но не даст прикоснуться к себе,
Век твой молчит, для него твоя жизнь невозможна,
Вызов был брошен, стремительным вышел разбег.»


Соул лежит на диване в гостиной, а Франкен Штейн обрабатывает раны. Соул не знает, почему он до сих пор так привязан к этой боли, к этим поцелуям с привкусом крови, но он бы ни на что не променял их. Сегодня всё было не так, как обычно. Эванс это понимает. Они слишком увлеклись, и Штейну пришлось зашивать очередной порез. Почему-то, даже когда пелена безумия спала, Соул не чувствует боли. Ему… приятно? Возможно, но не совсем. Соулу больно, но нежные случайные прикосновения пальцев профессора к коже, пока тот перебинтовывает его, полностью заглушают все неприятные чувства… Сейчас мальчик-коса впервые начал сомневаться, здоров ли он… Он знает, что безумие это не нормально. Но он и до появления в своей жизни мелкого чертёнка не считал себя нормальным… А сейчас… Сейчас он запутался, что истина, а что ложь… Соул невольно разочаровано выдыхает, когда Штейн заканчивает перевязку…

«Разбег, разорвавший цепи,
Разбег к недоступной цели,
Против ветра, на пределе сил.»


Итер давно заметил, что Штейн очень аккуратен. На нём никогда не остаётся шрамов, да и раны заживают всегда очень быстро. Соулу это не нравится, но он не может сказать это в слух… На самом деле, Эванс хочет быть чуть ближе к одинокому профессору… Он желает, чтобы эти шрамы оставались на нём всегда… Даже для него это слишком эгоистично… Парень понимает, но ничего не может поделать. Он счастлив, когда ладонь профессора ложится ему на лоб, а затем закрывает глаза, а откуда-то, словно в туманной дымке, слышится лёгкое «прости». Соул понимает, что профессор не хочет, чтобы Соул видел его лицо, но почему-то очень обидно. Вот только ради этого невесомого прикосновения Эванс готов вытерпеть любую боль. Любовь? Вполне вероятно. Безумие? Точнее быть не может…

[Гость]

Всё...

«Сверхчеловек ловит луч полуночного солнца,
Рану в груди исцелит ловко пойманный жар,
Смех и экстаз… Твой рассудок в агонии бьётся,
Боги мертвы - ты их в сумерках зимних распял.»


Соул смеётся, когда неожиданно для себя вспоминает безумный бред профессор. «Ради тебя я убью Шинигами…» Эванс знает, что этого никогда не случится, но он и не подозревает, что Штейн сделает это, стоит ему только попросить… Соул тянется к своему мучителю, к человеку, который стал его безумием и целует… Целует, прикусывая губы и глотая чужую кровь. Штейн не сопротивляется, и Эванса это злит. Он хочет, чтобы его оттолкнули, потому что его жутко раздражает мысль, что всё это, все ночи в этой квартире, только действие безумия… Что Штейн с ним только чтобы успокоить их совместное безумие… Эванс ощущает лёгкую дрожь, когда профессор хватает за руку и снова притягивает к себе… Штейн не безумен сейчас… Соул тоже… Только из-за безумия? Они запутались, но ответ, скорее всего, «нет»…


«Распял, чтоб назваться Богом,
Выше власти рабов убогих,
Ради власти над самим собой!»


Соул открывает глаза и видит перед собой, нет, не привычный подвал, а незнакомую комнату с мягкой кроватью, а не операционным столом. И это, по меньшей мере, странно. Воспоминания нахлынули резко и неожиданно. Эванс задыхается на выдохе, когда видит вполне довольного спящего Штейна рядом… И не одного нового шрама. Только следы поцелуев-укосов и сладкая нега в теле. А может ну её, эту Маку? Ведь у него есть Безумие… Безумие по имени Штейн… Мужчина во сне согласно причмокивает, и Соул не может сдержать улыбки. Не оскала, а именно тёплой улыбки любящего человека. Соул не чувствует безумия где-то там, за черепной коробкой. Он полностью контролирует себя… И это странно… Безумие? Точно нет. Зависимость? Близко, но не верно. Любовь? Да, именно так. Соул понимает, что объятия куда приятнее холодной стали скальпеля… Знал бы он, что Штейн думает так же…

«Безумье - твоё проклятье,
Спасенье твоё…»